НЕ ДОГОВОРИЛИ…
Он был живой энциклопедией, говорить с ним можно было часами. Причём поговоришь, а потом в мыслях опять возвращаешься к этому разговору, додумываешь. Но сегодня я ощущаю какую-то недосказанность. Как будто еще вчера мы с Александром Николаевичем обсуждали что-то, хотели завтра продолжить, а этого завтра уже нет. И это самая большая боль. Потому что он очень многое еще мог сделать и сказать.
Познакомились мы 26 декабря 1996 года на первой сессии муниципального Совета. Я работал тогда начальником транспортного отдела ПО»Севмашпредприятие». И был избран председателем комиссии по жилищно — коммунальному хозяйству, транспорту и связи. Более близких по своей деятельности к этим отраслям среди вновь избранных депутатов не нашлось.
Необычным было то, что на заседании Совета председательствовал мэр. Я, в общем-то, регулярно участвовал в различных собраниях, конференциях, но никогда руководители не вели эти мероприятия «от» и «до». Ну, кроме, наверное, совещаний по какому-то определенному вопросу. Но на совещаниях не принимаются нормативно — правовые документы, не проводится голосование. Видимо, авторы Устава Северодвинска, заложив такую схему работы, стремились избежать конфронтации между ветвями власти, как это было в то время повсеместно. И это, в конечном счёте, удалось. Да, были и у нас какие-то споры, горячие обсуждения. Не всегда депутаты принимали точку зрения мэра. Но в итоге все равно удавалось договариваться, находить компромиссы. Например, мы дважды не поддержали кандидатуры, предложенные мэром на должность секретаря муниципального Совета. Он понял, что можем зайти в тупик, нужны переговоры. И после собеседования с Владимиром Васильевичем Головченко, которого предлагали депутаты, согласился и внес его кандидатуру на рассмотрение сессии.
Ситуация усугублялась еще и тем, что в то время практически отсутствовала достаточная нормативно — правовая база как на федеральном и региональном, так и на местном уровнях. Закон «Об общих принципах организации местного самоуправления в РФ» от 1995 года был далек от совершенства. Принятый на городском референдуме Устав Северодвинска тоже не решал всех проблем. Поэтому отношения с депутатами мэру приходилось зачастую строить экспромтом. Это была дипломатия совсем другого уровня, чем на производстве, хотя и там отношения выстраиваются не всегда просто. Одно дело — тот же завод или та же стройка, где ты получаешь финансовые средства для существования своей семьи, и совсем другое — управлять общественными финансовыми средствами и распоряжаться общественным имуществом. Это уровень, как и ответственность, совсем иного порядка.
Почти каждый вечер в этот период Александр Николаевич посещал организационно — аналитический отдел. Этому подразделению Администрации, пока Совет не имел собственного аппарата, было поручено решать наши организационные вопросы. Приходили сюда и депутаты. Можно было с мэром в спокойной обстановке, не торопясь, обсудить проблемные вопросы текущего дня. К нашим инициативам, даже самым «завиральным», он относился серьёзно и с уважением, понимая, что мы пришли с производства, многого ещё не знаем. При этом, наверное, помнил, что и сам вышел из производственников и тоже не сразу овладел наукой управления на уровне города.
Вообще, если кто-то думает, что депутатская работа или должность мэра — это трон, на котором можно восседать, ничего не делая, руководить от слов «руками водить», — тот очень сильно ошибается. Требуются умение работать с разными людьми, слушать их и слышать, принимать правильные решения, добиваться поставленной цели. И нести за все, что делается, ответственность. Огромную ответственность! Беляев всему этому и учил нас. Говорят, что на стройке он прошел школу начальника стройтреста Анатолия Николаевича Полякова, который был мудрым руководителем. А я могу сказать, что мы каждый день учились в школе Беляева. Вот, например, как предлагал мэр и нам, депутатам, и чиновникам работать с людьми:
— Если обратился человек, — говорил он, — конечно, надо постараться ему помочь. Но мы не должны превращаться в пожарных или скорую помощь – там затушили, тут укол сделали и приступ сняли. Наши действия должны приводить к тому, чтобы лучше становилось не только, скажем, пенсионеру Иванову, но тысячам таких пенсионеров. Наши решения должны быть по возможности рассчитаны на неопределенный круг лиц. За отдельными деревьями мы обязаны видеть весь лес.
Сейчас, когда проезжаю по городу, везде вижу плоды именно такого подхода Беляева. Так, с первого дня своего депутатства я доставал его с дорожной связкой «завод — жилые кварталы работников Севмаша». Он соглашался, выделял какие-то деньги на отдельные участки. Но, думаю, как участник строительства города понимал, что, в общем-то, это мелковато. В итоге сам нашел проектную организацию в Архангельске, заключил договор на проектирование шоссе через весь город, начиная с въезда в Северодвинск и до Морского проспекта, и далее – на Солзенскую дорогу. Проект получился, можно сказать, блестящий, хотя для реализации его средств не было и взять их было тогда негде. Однако Беляев интуитивно чувствовал, что настанет время и ситуация разрешится. Так и произошло. Меньше двадцати лет понадобилось, чтобы замыслы мэра реализовались.
При Александре Николаевиче были сделаны и первые шаги в отношении объездной дороги вокруг города. Правда, тут сразу же возникли серьезные трудности. Никто из нас до поры до времени не подозревал, что чуть ли не у каждого метра этого шоссе, оказывается, есть собственники. Хозяевами дороги, кроме города, были еще и Севмаш, и ТЭЦ-2, и УС-19. Если при посредничестве Беляева вопрос передачи заводского участка в собственность муниципалитета мы решили оперативно, благо Давид Гусейнович Пашаев и Николай Григорьевич Орлов отнеслись к этому делу с пониманием; также была оприходована и безхозяйная собственность ликвидированного УС -19, однако, вот ТЭЦ-2 не захотела отказываться от своей части дороги. И только через двадцать лет энергетики пошли на уступки городу. Вот что значит частная собственность!
Железнодорожные пути на этапе строительства Северодвинска и его промышленных предприятий играли очень важную роль. Но постепенно, со временем, большинство этих железнодорожных артерий утратили своё значение. Правда, некоторые из них вместо помощи вдруг начали городу еще и жизнь портить. Никто сегодня не признается, кто автор идеи «привязать» железную дорогу на Нёноксу к улице Юбилейной. Хотя великолепно вписывалась её привязка к Онежскому тракту с выходом на станцию Кудьма. Как говорится, теперь уже поздно пить «Боржоми», что сделано, то сделано. Однако, жилые дома, а вместе с ними и население микрорайонов за железной дорогой росли как грибы после дождя, и пришлось решать проблему с железнодорожными переездами. В первую очередь — на Морском проспекте. Кто только не занимался и не подключался к решению данного вопроса — даже перечислять не буду, могу кого-нибудь пропустить. Но победную точку поставил именно Беляев. И это тоже было в интересах тысяч горожан.
Он вместе с Алексеем Викторовичем Бариновым приложил руку и к строительству пешеходного перехода через речку Забориха. Эта совсем небольшая речушка делила густо населенный спальный район города на две части. Чтобы попасть в магазин, школу, садик, находящиеся на другой половине, людям надо было, обходя речку, совершать солидное путешествие. Беляева с этим переходом стал доставать депутат Александр Кривошеин, а его подталкивали избиратели. И мост в итоге появился. Вроде и не ахти какое сооружение, а проблемы множества людей были решены.
90-е годы стали для города тяжелейшим испытанием, люди не знали, выживет Северодвинск или нет. Многие уезжали, население сокращалось, падала и рождаемость. Возник вопрос, что делать с детскими садиками? После того, как предприятия передали свою социальную сферу под крыло муниципалитета, был соблазн в пустующие помещения запустить коммерческие структуры. Кое-кто в окружении мэра это и предлагал. Тогда Беляев и начальник управления образования Валерий Зарецкий, в чье ведение перешли дошкольные учреждения, начали объезд детских садов. Встречались с заведующими, с коллективами, советовались и с нами, депутатами. В итоге решили держаться до последнего, даже там, где детей было мало, продолжать работать, сокращая группы, какие-то из помещений ставить на ремонт. Как видите, и в этом случае решение принималось не только ради Пети или Васи, но ради тысяч будущих маленьких северодвинцев. И мэр, и все мы были уверены – пройдет немного времени, и садики будут Северодвинску еще как нужны. Горжусь по сей день, что все четыре детских комбината моего округа ценой немалых усилий удалось сохранить, и мы сейчас даже выручаем соседние микрорайоны.
Передали предприятия городу и все жильё, являвшееся прежде ведомственным. Заводы освобождались таким образом от так называемых непрофильных активов. Если до этого на долю муниципалитета приходилось меньше десяти процентов жилого фонда, то теперь практически всё жильё легло на плечи Беляева и его команды. С какой стороны к нему подступиться? Кто будет всю эту массу домов обслуживать? Александр Николаевич предложил сформировать шесть предприятий ЖКХ, согласовав этот вопрос с депутатами. Между ними примерно в равных долях разделили весь жилой фонд. И все годы, пока Беляев был у руля города, он стеной стоял, делая все, чтобы не допустить в эту сферу случайных управляющих компаний-однодневок. Хотя столько законов на уровне федерации было принято, руководствуясь которыми можно было бы развалить нашу систему. Беляев рисковал, обходил и, по сути, саботировал все эти реформы. И выстоял. После 25 лет работы северодвинского жилищно-коммунального комплекса, при всех его недостатках, которые, конечно же, есть, мы, тем не менее, можем с уверенностью сказать: дорогой наш мэр, ты был прав!
…О многом мы так и не успели с ним поговорить. Многое не смогли вместе с ним сделать. Многому не сумели у него научиться. Но то, что сделали, что сумели, всегда будет с нами и в памяти, и в сердце.
А Микляев